Битва Джона Гурды с природой в безлюдной местности

Молодая пара из Милуоки с пастырским видением нашла небольшой уголок в стране своих предков. У природы были другие планы.

Хотя наши попытки заниматься сельским хозяйством были совершенно незабываемы, их обстановка была, одним словом, великолепна: долина площадью 30 акров в самом сердце Дрифтлесс-района на юго-западе Висконсина, недалеко от Гейс-Миллс. Дрифтлесс, занимающий площадь в 15 000 живописных квадратных миль, был свободным ото льда островом во время наступления последнего ледника, сохраняя древний ландшафт, который имеет больше общего с Кентукки или Арканзасом, чем с остальной частью Висконсина. Здесь находится Озарк штата Барсук, земля крутых долин (кули, на местном языке), густых лиственных лесов и форелевых ручьев мирового класса.

Район бездрейфа был магнитом для молодежи в конце 1960-х - начале 1970-х годов. Сгоревшие от суеты вьетнамской эпохи и отвернувшиеся от загрязненного воздуха и кипящих беспорядков в американских городах, они тысячами стекались в сельскую местность, надеясь найти мир – и убежище от власти – который ускользал от них в крупных населенных пунктах. . «Дрифтлесс» с его потрясающими холмами и тысячами небольших, доступных ферм был естественным местом назначения. В двух речках к югу от нашей будущей собственности было расположено скопление грубо отесанных домов и вигвамов, известных среди местных жителей как Хиппи-Холлоу.

Меня укусила та же болезнь, что и многих моих сверстников, но мое стремление имело гораздо более глубокие корни. Моя мать родилась Клэр Джонсон на ферме Дрифтлесс высоко над долиной Кун, небольшим норвежским анклавом, который с тех пор стал пригородом Ла-Кросса. Как и все шесть ее братьев и сестер, кроме одного, мама покинула ферму в подростковом возрасте, но с возрастом ее взгляды на сельскую жизнь становились все более романтичными, а ее гордость за свое норвежское наследие граничила с шовинизмом. До конца ее дней, даже после того, как она прожила в Милуоки полвека, «домом» была сельская местность, норвежская долина енотов.

Я вырос в Милуоки, но мы ежегодно летом совершали экскурсии в Ла-Кросс, где в конечном итоге поселилось большинство Джонсонов. Каждая поездка включала посещение единственной фермы, которая в то время еще принадлежала моей семье, небольшого молочного предприятия к югу от долины Кун, которым управляли мой дядя Лоуренс и его жена Джулия, пышная женщина с отличным юмором, известная во всем мире как Джейк. На семейных встречах мы с двоюродными братьями забирались высоко на сеновал и качались на веревке на рыхлой люцерне внизу – острые ощущения, за которые я платил аллергическими рубцами на голых руках и ногах. Мы ели арбуз и пили газировку, охлажденную в том же баке с родниковой подачей, что и молочные бидоны Лоуренса, и он всегда возил нас на прогулку на сене на свое поле и обратно. Я завидовал двоюродным братьям, которым каждое лето приходилось неделями оставаться с Лоуренсом и Джейком, но они были внуками, а я был всего лишь племянником.

Еще будучи маленьким ребенком, я полюбил своих выносливых и красивых норвежских родственников, особенно тех, кто еще работал на ферме. Поскольку моя мать была одной из самых младших в семье, а Лоуренс — одним из старших, его пятеро сыновей были для меня скорее дядями, чем двоюродными братьями. Они занимались сельским хозяйством, ловили рыбу, охотились и свободно водили тракторы и зерновозы.

Какой контраст с моим мягкоруким выводком из Милуоки! Мои польские родственники излучали свою приземленность, но их связь с реальной землей ограничивалась томатными садами на заднем дворе. Мой отец, независимый инженер по продажам, каждое лето выкапывал банку с червями, готовясь к поездке на рыбалку. Он всегда находил чем заняться, а черви гнили после первого же дождя. Такова была зловонная степень его деятельности на свежем воздухе.

Милуоки был моим родным городом и стал центром моей карьеры, но через несколько лет после окончания колледжа я решил вернуть себе свое сельское наследие. Я всегда считал себя жителем двухбережья штата Висконсин, выросшим на берегу озера Мичиган, но рожденным с привязанностью к стране кули вдоль реки Миссисипи. Поэтому я отправился искать землю в Безбрежном – готовый, как я думал, сократить разрыв между моими побережьями и возобновить старую семейную традицию.